Вот рассказ «...Я преклоняюсь перед стальной волей моих предков, которые нашли в себе какие-то невероятные силы, чтобы не стать такими же скотами, какими были солдаты Вермахта».
Андрей Андреевич Медведев - журналист, политический обозреватель ВГТРК

Туфельки

Он передернул затвор и направил ствол ППШ на немку, стоявшую в углу комнаты с двумя маленькими дочерьми. Палец судорожно стал тянуться к спусковому крючку.
- Суууки... Суки, сейчас всех порешу! - только и смог выдавить из себя Николай, и крупные слезы потекли по его небритым щекам.
- Коль, Коль, ты чего? Прекрати! Слышишь? Прекрати! - Антон схватился обеими руками за ствол ППШ. - Ты чего? Успокойся... Нельзя! Не-ль-зя!
- Сержант Иванов, отставить! Отставить! Опусти автомат! - закричал капитан Суслов, и заслонил собою немку с детьми.
Всего несколько минут прошло с того момента, когда их отделение разведки решило остановиться в этой квартире на отдых. Они успели только войти и осмотреть квартиру, в которой проживала молодая немка с двумя дочерьми.
- Суууууки... - полукрик, полувой вырвался из уст Николая.
- Найн, найн, Нихт шиссен! - кричала обезумевшая немка и, обхватив дочерей, закрывала их собой. - Нихт шиссен.
- Ты чего, Коля? Коля, успокойся! Что случилось? Опусти, опусти автомат! - запричитал Василий, и тоже встал на линию огня, заслонив своим массивным телом немку.
- Туфельки... Туфельки... - пробормотал Николай и показал пальцем на туфли немки. - Это туфельки моей жены!
- Да брось ты! Сколько таких туфелек, может и не твоей! - сказал Антон уводя автомат в сторону. - Сколько их понаделали.
- Моей! Моей! Я сам их делал... - и руки Николая обмякли, слезы застелили глаза. И, отдав автомат, опустившись вниз по стене, он сел на пол. - Сам их, вот этими руками сделал для жены... В сорок первом, перед уходом на фронт... Там застежки разные... Одинаковые не смог найти.
Он обхватил голову руками и зарыдал.
Все разведчики обступили Николая и стали успокаивать. Кто стал предлагать папиросу, а кто и хлебнуть спиртику.
Капитан Суслов, воспользовавшись этим, отвел немку с дочерями в другую комнату.
- Что это было, Василий? - спросил он, когда вернулся.
- Всю его семью в сорок втором на Смоленщине убили немцы. И видно один из гансов туфельки отправил своей жене. Вот и накрыло Николая.
... Василий вспомнил, как они захватили два немецких блиндажа в середине декабря сорок первого в ходе рейда по взятию «языка». В одном из блиндажей обнаружили рождественские посылки, которые немцы приготовили к отправке с фронта домой.
«Языка» и две посылки доставили в штаб. В посылках была мука, консервы и одежда, отобранные у местного населения. Но больше всего запомнилась маленькая детская шубка белого цвета с дыркой от пули и пятнами крови... Разведчики чуть было не разорвали «языка» на куски...

- Мы русские, и не должны уподобляться фашистам! Успокойте его! - громкий голос командира вернул Василия в действительность, в апрель сорок пятого.
Дверь соседней комнаты тихонько приоткрылась, и босая немка вышла из комнаты и протянула Иванову туфли. Все расступились, и Николай сквозь пелену слез увидел протянутые ему туфли. Он обхватил их и прижал к своей груди, как что-то очень дорогое, поглаживая рукой.
- Это все, что у него осталось от семьи, - вздохнул Василий и закурил, - единственная память... А мстить мы не должны, эт верно, мы ж не фашисты! Воевать нужно с солдатами! Дети не виноваты!

08.12.2017 г. И.Н. Никитин